Фантазии на тему Сальери
(некультурный разговор в Большом зале Консерватории)
Автор:
Слева портреты, справа портреты.
Шарю глазами – Моцарт, о, где ты?
Третий слева его портрет…
(Вдруг широко открываются двери,
В них появляется вечный Сальери
И посылает всем общий привет.)
Автор:
Ну, ты даешь, ты живой или нет?
(Сальери):
Да, я живой, - прозвучало в ответ.
Автор:
Ходят, Сальери, слухи в народе,
Моцарт отравлен тобою, навроде?
Сальери:
Милый, зачем вы про это вот так?
Моцарт тогда мне был друг, а не враг…
Я говорю Вам: вне всяких сомнений,
в музыке был он действительно гений,
а в остальном, как известно, любезный,
был без понятий и сильно болезный.
Автор:
Значит, по-твоему, треплются люди,
что поступил ты подобно Иуде?
Сальери:
Не понимаю, какое вам дело,
что там случилось, что место имело?
Слушать не надо пустые легенды, -
выдумки все, ерунды, экскременты,
Козни отпетых писак и поэтов;
их бы побить батогами за это.
Автор:
Если б делили вы деньги или бабу,
Повод достойный - не зависть хотя бы…
Сальери:
Знаешь, приятель, ты просто противный,
нагло вопрос задаешь, неспортивно,
только не понял я, с чьей же подачи…
Баловнем был Амадей от рожденья,
в музыке двигало им наважденье,
счастье безумцу – всегда ли удача?
В жизни бывает частенько иначе…
Автор:
Ах, до чего же ты ушлый, Сальери,
думаешь, глупостям этим я верю?
Четко в историю вписаны строчки,
точно, довел ты Вольфганга до точки.
Сальери:
Ишь ты, наехал: «Убили, убрали…»
Дело не шей и не трогай морали!
Ныне творятся делишки покруче,
Не ворошил бы ты прошлое лучше.
Понял бы, друг мой: не ты и не я –
Только Всевышний любому судья!
Автор:
Так как ты был непосредственно в теме,
то помоги разрешиться дилемме,
Мне информацию выложи точно –
Ведь не от гриппа он умер досрочно?
Сальери:
Слушай мужик, ты меня доконал,
все выясняешь – я знал иль не знал.
Трудные в жизни бывают моменты,
Скажем, когда достают конкуренты…
кто-то удачлив, а кто-то несчастен.
К этим делам я, поверь, непричастен.
Автор:
Вместо того чтоб идти в несознанку,
Выверни душу быстрей наизнанку,
Как на духу расскажи, в самом деле,
Мне и другим о своем беспределе!
Сальери:
Эк ты прилип и желаешь упрямо:
Все рассказать тебе честно и прямо
и непременно представить злодея,
что погубил по злобе Амадея.
Слушай сюда и ворочай мозгами:
Не были мы с ним по жизни врагами.
Он был талантлив, а я был богат,
он для меня был милее, чем брат.
По вечерам мы в салонах играли
пьесы, кантаты, его пасторали,
много шутили, дарили букеты,
были любимы за это всем светом.
Жизнь протекала беспечно и гладко,
но приключилась одна непонятка.
Юная дева – принцесса из сказки
стала мне строить невинные глазки
и закружился над нами Амур,
дерзкий посланец небесных структур.
От вожделенья и огненной страсти
сердце мое разрывалось на части,
так доведенный до пика сполна,
напрочь лишен я был крепкого сна.
Мира иллюзий раздвинуты рамки –
строить не надо воздушные замки,
мысли мои в поднебесье витали,
но потихоньку менялись детали.
Стала подруга, признаться не смея,
Взором своим пожирать Амадея.
Был он к намекам ее равнодушен,
но мой покой был отныне нарушен.
Ревности пытка меня одолела,
Все естество от страданий болело…
Я полагаю, что музыки чары
стали причиной конца и начала
этой истории, крайне ужасной,
многим, по-моему, ныне неясной.
Верьте, хотите, хотите – не верьте,
в этот момент я желал ему смерти.
Адским огнем обреченный на муки,
и на себя наложил бы я руки…
Если б колдунье заезжей случайно
все не поведал о горе отчаянно.
Поворожив над колодой серьезно,
бабка велела, пока что не поздно,
мне неотложные меры принять –
реквием ночью исполнить раз пять.
И выполняя тот странный совет,
за клавесином я встретил рассвет.
Ну, а затем все случилось вот так:
вдруг заболел наш великий чудак
и на глазах начал быстро хиреть.
Страшно на Моцарта стало смотреть.
Лучшие медики падали с ног,
Только ему уж никто не помог.
Из-за пороков методы лечебной
Жертвою стал он ошибки врачебной.
Верьте тому, а хотите – не верьте,
все рассказал я о Моцарта смерти.
Автор:
Жизнь довела тебя, парень, до стресса,
раз ты послушал лукавого беса.
Это похуже, чем мокрое дело –
Душу сгубить, понимаешь, не тело.
Кажется мне, разлюбезный Сальери,
люди бывают похуже, чем звери,
но все равно мне тебя, елки-палки,
даже по-своему искренне жалко.
Чтобы расслабиться, выпей рюмашку, -
Часто в истории были промашки.
Сальери:
Выпью, но ты проясни мне на милость,
что за столетья и как изменилось.
Выглядят люди, я вижу, иначе;
Стрижки другие, а мысли тем паче.
Каждый бежит, как шальной, по делам, -
не обстановка, а сущий бедлам,
не удивленье, без лошади даже
мчатся по улицам все экипажи
и не стыдясь посторонних уже,
дамы выходят почти неглиже.
Часть мужиков изувечила мода –
заголубела мужская порода…
Уйма жаргона у каждого в речи –
прежде могучий язык изувечен!
Автор:
Высокий штиль изысканного слога
Такая редкость в наши времена,
Забыли люди прошлое и Бога,
Покоя нет – то тут, то там война.
Вот потому язык кромешный ада
Стал в обиходе главным языком.
Раз это здесь, так значит, это надо…
Кому? Зачем? Рассказывать о ком?
О тех ли нечестивцах, что у власти
Трясутся над кусками пирога,
Всегда болтая о народном счастье, -
О чем еще заботится «слуга»?
О тех, кого отправили однажды
Из дома на ненужную войну,
Чтоб жизнь отдать за Родину отважно
Единственную, грешную, одну?
О тех, кто в наркотическом угаре
Попался на проклятую иглу
И, опустившись ниже всякой твари,
Ведет со смертью адскую игру?
О тех, кто пропил все на этом свете –
Здоровье, ум, ребенка и жену?
Но кто они и кто за них в ответе –
Известно только Богу одному.
Сальери:
Давай, глаголь своим высоким стилем!
Ты разошелся, парень, хоть куда!
Иль хочешь, чтоб тебя угомонили,
замолкнуть хочешь раз и навсегда?
В России ныне дикие порядки:
Здесь «по понятьям» мочат за слова,
тут не Европа, чтобы без оглядки
все повторять, о чем идет молва.
Твой монолог мне западает в душу,
но в нем, по сути, чистый популизм.
Высокий дух традиции разрушен
и видно, будет скоро катаклизм.
Автор:
Да, да, Сальери, ты подметил верно,
куда ни взглянешь, виден балаган.
Весь мир оплеван, процветает скверна
и дышит вольно только интриган.
Повсюду просвещенные народы
уверовали твердо в чистоган…
Летят столетья и мелькают годы,
и мчится время, словно ураган.
Законы подменяются понятьем,
а вечную любовь сменяет секс.
Среди людей найдешь немного братьев
и счастья нет, не делится на всех.
Сумбурный век, воистину поганый,
природа стонет у вандалов под пятой,
натуру всюду гробят хулиганы
и нет порядка на Руси Святой.
Сальери:
Клеймил меня ты и прилюдно
убивцем беспощадным называл,
но мне понять тебя не трудно:
душа болит, когда пошел развал.
И что такое ваша масскультура?
Кому здесь нужен Моцарт или Бах,
Коль эталоном числится халтура,
а нежность заменяют словом трах?
Куда исчезли жизни идеалы
и что такое нынче человек?
Давай ответь, раз ты такой бывалый,
И оправдай беспутный этот век.
Автор:
Перед потомками не будет оправданья,
Но перед Вышним держим мы ответ.
И тот, кто был в основе мирозданья,
Промолвит скоро царственное – нет!
Конец положит нашим беззаконьям
и быстро восстановит на земле
порядок, ей дарованный исконно,
пока еще плутаем мы во мгле.
Давай с тобой, неистовый Сальери,
здесь оборвем сей странный диалог.
Теперь понятно все… по крайней мере,
Конец – всегда для новых дел пролог.
P.S.
Господь мне слово дал и дал перо,
бумагу я купил в соседней лавке,
чтоб написать для вечности и про
известные в истории затравки.
06.12.2002 г.